Публикуем выдержки из книги «Творчество душевнобольных и его влияние на развитие науки, искусства и техники» (1926), П.И.Карпов. Несмотря на возраст книги, она нам показалась интересной.
Главу про БАР мы размещаем с небольшими сокращениями и для удобства чтения разделили её на несколько частей. Это первая часть, тут вторая и тут третья.
В те времена ещё не было понятия «биполярное расстройство», психиатры использовали термин «циркулярный психоз»
Часть 1. Мания и депрессия. Описание болезни
Циркулярный психоз можно разделить на 3 фазы: фаза здорового состояния, фаза депрессивного состояния и фаза маниакального состояния. Эти состояния чередуются, а потому данная болезнь и называется циркулярным психозом.
Циркулярный психоз является одной из весьма интересных болезней, больные которой принимают самое существенное участие в творчестве во всех его проявлениях. Поэтому на данной болезни придется остановиться несколько подробнее.
Депрессивное состояние имеет как физические, так и психические симптомы.
Физические симптомы характеризуются прежде всего состоянием питания; последний процесс в периоде депрессии является крайне ослабленным, и для этого ослабления имеется много причин: прежде всего, больной теряет аппетит, так как у него понижаются все функции органов пищеварения; питание понижается и потому, что желудочный и кишечный соки, переваривающие пищу, выделяются в значительно меньшем количестве; питание понижается и потому, что моторные способности пищеварительного тракта также находятся в угнетенном состоянии.
Также расстраивается и кровообращение. Если больной плохо питается, то в кровь поступает значительно меньшее количество питательного материала, благодаря чему у больных появляется иногда очень резкое малокровие.
Сами органы кровообращения также принимают участие в болезненном процессе.
В строение кровеносной системы входят мышцы, а мышечная система вся находится в подавленном состоянии так же, как и психическая сфера. Поэтому кровообращение замедлено, что отражается на пульсе.
Больные, обычно, представляют из себя болезненных субъектов, бледных, малоподвижных; движения совершаются медленно, как будто всякий жест, всякое движение больной обдумывает. Его мимика значительно понижена; черты лица опускаются, на нем отражаются тени скорби, глаза теряют свой блеск и ясность, в них также почти ничего не отражается, кроме страдания.
Дыхание больных значительно реже нормального, благодаря чему обмен веществ резко падает. Больные ощущают в различных частях тела, а иногда и во внутренних органах резкие боли; эти боли причиняют больным много страданий; иногда боли и неприятные ощущения сосредоточиваются под ложечкой и производят так называемую предсердечную тоску.
Температура тела понижается благодаря понижению ассимиляции и диссимиляции в организме. Сон часто непродолжителен, всегда тревожный, сопровождающийся яркими неприятными сновидениями, благодаря чему больной не отдыхает ни днем, ни ночью. Помимо этого, сон не освежает больного, и обычно такие больные по прошествии ночи, утром, чувствуют себя даже хуже, чем вечером, ибо у них появляется мысль о том, что им предстоит новый день, полный страдания.
Психические симптомы. Депрессивное состояние разыгрывается, главным образом, в сфере чувств. Чувства крайне угнетены, и это угнетение ложится мрачным покровом на весь психический облик больного. Больные, главным образом, испытывают тоску; тоска не только испытывается внутри, она отражается и на внешности больного. Больной имеет крайне удрученный вид, что отпечатывается на фигуре больного и на его движениях. Блики тоски отпечатываются на лице больного, и по взгляду можно судить о тяжких переживаниях, свойственных больному в этот период страдания.
По-видимому, сфера эмоций, находясь в угнетенном состоянии, не оживляет деятельности интеллекта, и последний впадает в тоскливое, бездейственное состояние. Тоска столь захватывает больного, что на почве этой тоски у него появляются так называемые астенические аффекты, доходящие до появления raptus melancholicus.
Raptus melancholicus, главным образом, характеризуется предсердечной тоской, когда больной без всяких видимых причин, не поддающихся лабораторному обследованию, чувствует в области сердца неприятное ощущение, или в форме давления, сжимания, или в форме просто неприятного ощущения. Эти ощущения поглощают все внимание больного и причиняют ему мучительные страдания.
Аффекты бывают разного рода: то аффекты страха, то ужаса; нередко данное заболевание сопровождается бредовыми идеями: самоуничижения, греховности, преследования, демономании, заключающейся в том, что больные считают себя одержимыми враждебными сущностями. Иногда больные воображают себя разоренными, хотя для этих идей нет никаких реальных оснований. Иногда болезнь сопровождается иллюзиями и галлюцинациями. Тогда больные не ориентируются в окружающей действительности и впадают в спутанное состояние.
Тоскливые переживания столь овладевают больным, что жизнь теряет для него все привлекательные свойства, поэтому у таких больных все помыслы направляются на способы уничтожения жизни, причиняющей им слишком много страданий. Самоубийства в таких состояниях весьма часты, и на эту сторону необходимо обращать самое серьезное внимание как врачу, так и родственникам, если на их попечении находится больной.
Если вовремя поставить больного в надлежащие условия лечения и ухода, то он всегда поправляется, но если уход будет недостаточен, то эта болезнь может вести к неизбежной катастрофе, что граничит с легальным убийством, так как больные от этого недуга всегда поправляются, если они находятся в благоприятных условиях.
Тоска и мотивы, приводимые больными в оправдание её существования, как было сказано выше, не имеют реальной почвы, но тем не менее они столь властны, что убедить больного путем логически-реальных доказательств не представляется возможным; болезненный процесс, захвативший внимание больного, значительно сильнее логических убеждений и реальных фактов, которые не фиксируются и не переживаются больным; последний всецело находится во власти своих внутренних ощущений, и эти внутренние ощущения накладывают на него печать отчуждения от действительной реальной жизни.
Если так тяжко расстраивается сфера чувства, то не менее тяжкие ощущения выпадают и на долю разума. Разум, не оплодотворяемый эмоциями, не согреваемый их теплотой, не освещаемый их яркой, цветистой гаммой,— беднеет, жизнь его становится тусклой, мрачной, непривлекательной, причиняющей больному большие страдания. Но эти страдания не разыгрываются в самой сфере разума, а являются побочным страданием, исходящим из сферы чувств.
Иногда это состояние усиливается настолько, что доходит до так называемого ступора, когда все идеи, все желания и внешние двигательные проявления столь затухают, что больной проводит свое время так, как будто бы он совершенно ушел из действительной жизни. Нет сил, нет средств, нет убеждений, при помощи которых можно было бы вывести больного из этого тяжкого, безучастного к жизни состояния.
Что касается сферы движения, то последняя если и страдает, то так же, как и интеллект вследствие отражения со сферы эмоций. Движения, как было сказано выше, медленны, не многочисленны, не сложны и маловыразительны, они совершаются только тогда, когда в них является настоятельная надобность.
Замедление в движениях относится как к гладкой, так и к поперечнополосатой мускулатуре.
Речь больных также расстраивается. Правда, ее расстройство носит специфический характер, заключающийся в том, что речь обычно немногословна, но ответы больной дает правильно, по существу предлагаемого ему вопроса.
Иногда этот ответ затягивается надолго, и может показаться, что больной не понял предложенного ему вопроса; на самом же деле предлагаемые вопросы усваиваются больным хорошо, но реакция наступает медленно; благодаря этому нужно быть терпеливым, и в конце концов от больного получится определенный ответ, правда, не многословный, но по существу.
Маниакальная фаза
Маниакальная фаза также имеет свои психические и физические симптомы. Питание больных в маниакальной фазе если и страдает, то от иных причин, чем в состоянии меланхолическом. Аппетит больных при маниакальном состоянии обычно не падает, а даже повышается. Пищеварительные процессы протекают правильно, но тем не менее больные все же худеют; похудение больного зависит не от слабости пищеварения, а от тех трат, которые производит больной в этот период заболевания.
Обычно больной суетится, мало спит, производит очень много нужных и ненужных движений, благодаря чему расходует большое количество энергии. В его организме повышается ассимиляция и диссимиляция, и равновесие между этими процессами нарушается в пользу диссимиляции, поэтому больные несколько худеют; температура тела у таких больных чаще несколько повышена, благодаря вышеприведенным условиям. Пульс значительно учащается, дыхание совершается также чаще, при этом поглощается большое количество кислорода, усиливающего сгорание в организме, благодаря чему повышается температура тела.
Сон обычно непродолжительный, но вполне удовлетворяющий самочувствие больного. Независимо от того, что больной мало спит, он на непродолжительность сна никогда не жалуется, так как его внутренние потребности совершенно соответствуют недолгому сну. Период бодрствования является самым удобным для жизни больного, так как вся его жизнь состоит из неудержимых стремлений как в смысле накопления идей, так и в смысле выявления движений. Тонус сил, управляющих жизнью, повышается, и жизнь бьет кипучим ключом, производя те или иные полезные или бесполезные действия и поступки.
Психические симптомы. Настроение больного значительно повышается; больной всё видит в розовом свете; он переоценивает свою личность, думая о себе лучше, чем он есть на самом деле; он переоценивает свои способности, считая, что в области творчества может произвести переворот.
Эти состояния восторга и нетерпения ярко характеризуют все поведение больного; последний может от незначительных причин впадать в гнев; гнев его ярок и нетерпелив, но от этого гнева он может очень быстро переходить к радости.
Обычно больные находятся как бы в состоянии эйфории, которую мы можем наблюдать в жизни от таких средств, как, например, алкоголь. Больные, страдающие маниакальным состоянием, производят впечатление как бы несколько одурманенных людей. Состояние эйфории может сопровождаться аффектами. Аффекты также окрашиваются в своем проявлении различно: то радостью, то печалью; но последняя никогда не захватывает больного так, как это мы наблюдали в состоянии депрессии; печаль скорее выражается мимолетным гневом, но никогда надолго не задерживается.
Мысли больных бегут быстро, их поток значительно ускоряется, при чем от ускорения этого потока зависит возможность улавливания, так как ускорение может доходить до того, что больной не в состоянии овладеть ими. В зависимости от течения мыслительного потока больной производит впечатление интересного собеседника, трактующего о различных вопросах жизненного или отвлеченного характера. Но словесные продукции больного несут отпечаток, свойственный данному заболеванию, заключающийся в отвлекаемости и заключении по недостаточному количеству признаков.
Отвлекаемость характеризуется тем, что больной часто перепрыгивает с одной идеи на другую. Очень часто он не прорабатывает своей идеи; его мысли можно уподобить течению электрического тока, который скользит по поверхности проводника, не проникая в глубину его. Такое сравнение удобно для понимания психического механизма, свойственного данному заболеванию.
Заключение по недостаточному количеству признаков является весьма важным симптомом. Эта способность важна в творческом процессе, и если люди овладевают ею, то они мыслят так, как гении. Правда, не все циркулярные больные являются гениями, но все гении, по нашему мнению, суть циклотимики, мыслящие по шаблону, свойственному и больным циркулярным психозом.
Гению присуща именно возможность заключения по недостаточному количеству признаков, и этот механизм мышления обогащает науку, искусство и технику новыми высокими ценностями, опережающими жизнь иногда на целые века.
На простых образцах удобнее и проще выявляется сложная мысль, поэтому мы приводим один рисунок, сделанный больной циркулярным психозом; данный рисунок как нельзя лучше характеризует эту особенность мышления.
Больной, находившейся в состоянии экзальтации, был предложен трафарет в виде домика, нарисованного сверху. Больная взяла карандаш, нарисовала крышу домика, затем, засмеявшись, она провела внизу четыре линии и продолжила горизонталь, благодаря чему получился рисунок, похожий на мышь. Этот простой рисунок весьма характерен для механизма мышления, владеющего способностью делать заключение по недостаточному количеству признаков (рис. 25).
Этот же рисунок характеризует и отвлекаемость.
Данная больная, нарисовав мышку, отвлеклась, она нарисовала, конечно, и кошку, повернув последнюю головою в противоположную от мышки сторону, «для того, чтобы кошка не съела мышку», говорит больная.
Ускорение идей в потоке подсознания может повыситься до такого предела, что бодрственное сознание не в состоянии овладеть ими. Такое состояние лишает больного возможности овладения этими мыслями, он не может облечь их в слова и выдергивает из каждой идеи лишь по отдельному слову; поэтому, когда такой больной говорит, то мы воспринимаем его речь как набор слов (Salatwort).
Эта речь в значительной степени отличается от речи, присущей раннему слабоумию. При наличии словесной окрошки маниакального больного нельзя говорить о распаде ассоциационного аппарата, а нужно понимать эту словесную продукцию таким образом, что идеи слишком быстро сменяют одна другую, и больной не в состоянии целостно овладеть своими мыслями и облечь их в стройную, приемлемую словесную форму. Такие состояния известны под именем fuga idearum (скачка идей).
Сколь ни были бы существенны идеи, вытекающие из подсознания и сменяющиеся с неимоверной быстротой, мешающей больному овладеть своими мыслями, — эти идеи не могут быть утилизированы человеком, и потому они исчезают и не могут учитываться как творческий процесс. Механизм бодрственного сознания в значительной степени неповоротлив, он не может улавливать того, что сменяется со значительной быстротой, так же как глаз, при быстром вращении колеса со спицами, принимает эти спицы за сплошной круг.
Нередко к состоянию экзальтации присоединяются бредовые идеи, и тогда больной может неправильно ориентироваться в окружающей действительности, так как эти идеи приковывают к себе его внимание и лишают возможности правильно оценивать то, с чем он приходит в соприкосновение. Бредовые идеи имеют разный характер: они могут быть идеями величия, и тогда больной выявляет повышенное о себе мнение, его внешний вид принимает гордую осанку, и он часто мнит себя не тем, чем он является на самом деле. Нередко бредовые идеи выливаются в эротические переживания, и тогда больные ведут себя соответствующим образом. Идеи могут принимать религиозный оттенок, накладывая свой отпечаток на все поведение больного. Какого бы характера ни был бред, больной творит в период экзальтации, и его творчество обогащает бредовые идеи своей эмоциональной окраской.
Нередко у больных выявляются иллюзии; тогда больной окружающих его людей принимает за своих родственников, знакомых и т. д. В это время больные легко пугаются обычных предметов, которые они принимают за какие-нибудь устрашающие видения.
Иногда к данному заболеванию присоединяются галлюцинаторные переживания. Галлюцинации чаще бывают слуховые и зрительные. Больные, находящиеся во власти галлюцинаций, ведут себя в соответствии с характером последних. В это время больные могут быть опасны и для себя, и для окружающих, а потому их необходимо изолировать в специальные больницы с надлежащим уходом и лечением.
Вторая часть и тут третья часть.
