Мне бы хотелось поделиться заметками о собственном опыте суицида и психического заболевания, о причинах моего интереса к этой теме. Начну со сложностей, связанных со всей темой самоубийства, а затем расскажу о чудовищных масштабах этой проблемы, группах риска, о болезнях, которые могут привести к суициду. И, конечно, о самом главном: что мы можем сделать, чтобы избежать этих смертей.
И, как я уже сказала, мне бы хотелось закончить своё выступление личными заметками о трудностях, о том, что общество делает и чего оно, к сожалению, не делает для решения этой проблемы.
Итак, мне хотелось бы начать с пролога моей книги о суициде. Несколько лет назад я рассказала о моем биполярном расстройстве в книге «Беспокойный ум». Позже я решила, что никогда больше не стану писать о личных переживаниях, потому что это слишком тяжелое занятие. Я обсуждала свои проблемы публично, так как думала, что это что-то изменит в обществе. После этого мысли о новой книге постоянно крутились в моей голове. Где бы я ни бывала, ко мне подходили люди с фотографиями отца, или матери, или брата, или сестры, или друга, или коллеги, совершившего самоубийство. Я просто не могла выбросить это из головы.
Летние вечера в парке Беверли Хиллс. Мы с моим другом Джеком Райаном частенько туда ходили, когда я жила в Лос-Анджелесе. В один из таких вечеров Джек предложил мне выйти за него. Это идея легко могла обернуться катастрофой, но мы серьезно относились к нашей дружбе.
В этот вечер я разбивала лёд в своём стакане с виски. Разговор заставил меня почувствовать себя неуютно. Мы говорили о суициде, и если бы кто-то из нас решил совершить его, мы встретились бы у Джека дома. У того, кто не думал о суициде, была бы неделя, чтобы убедить второго не делать этого. Неделя, чтобы привести все доводы в пользу того, что необходимо принимать препараты, так как именно отказ от них может повлечь за собой такие настроения. Неделя, чтобы привести другого в больницу, привести его в чувство, рассказать о боли, которую почувствуют его родные, потеряв его. Прогуливаясь по побережью, мы вспоминали все те моменты, когда жизнь казалась нам конченой, но проходило время, и каким-то образом всё налаживалось. Кто, как не тот, кто потерял однажды надежду, поможет другому в такой же ситуации?
Мы оба по-своему близко были знакомы с суицидом. Мы считали, что знаем, как предотвратить смерть от собственных рук. Мы решили, что неделя – это достаточно, чтобы убедить человека жить. Если это не сработает, по крайней мере, мы будем знать, что пытались. И так как у нас был совместно накопленный опыт, и мы знали, как быстро желание умереть может возникнуть, мы договорились, что ни один из нас не купит оружия, и мы не позволим никому хранить его дома.
Я продолжала слушать и вносила свои предложения, пила скотч и смотрела на маленькие белые огоньки вокруг нас. Кого мы обманывали? Ни разу в состоянии суицидальной депрессии у меня не было сил или возможности позвонить другу и попросить помощи. Ни разу. Как я вообще могла представить, что позвоню Джеку, забронирую билет на самолет, доберусь до аэропорта, арендую машину и доберусь до его дома в таком состоянии? Джек бы придерживался нашего плана, но он был достаточно богат и мог позволить другим заботиться о себе.
Чем больше я думала о нашей договоренности, тем более скептически я к ней относилась. Мы считали, что наш договор сработает. Он позвонит мне, я позвоню ему, и мы вместе преодолеем это. Но у суицидальных настроений есть привычка возвращаться. Так и произошло.
Много лет спустя, когда Джек давно уже был женат, а я переехала в Вашингтон, мне позвонили из Калифорнии. «Джек приставил к своей голове пистолет, – сказал мне один из членов его семьи, – он застрелился». И не было никакого шанса спасти человека, который был настолько умен и находчив, что запатентовал тысячу изобретений: например, систему, широко используемую военными ведомствами США, игрушки, в которые играли миллионы детей во всем мире, устройства, используемые в каждом доме Америки. Выпускник Йельского университета, человек, влюбленный в жизнь, успешный бизнесмен. Этот талантливый человек не смог найти другой выход.
Несмотря на потрясение от новости о самоубийстве Джека, я не была удивлена. Равно как не была удивлена тем, что он не позвонил мне. После нашего договора были ситуации, когда я была на грани суицида, и у меня не появлялось даже мысли о том, чтоб ему позвонить. Суицид не берет в расчет никаких обещаний и планов. Я прекрасно знала об этой печальной действительности.
Я интересовалась темой самоубийств больше 20 лет, и еще дольше она был моей личной проблемой. Я знаю способность суицида надламывать, накрывать с головой, опустошать и уничтожать. Как ученый и преподаватель, я консультировала пациентов, которые прыгали с крыш, вешались, падали с лестниц, пытались отравиться ядовитым газом, умереть от передозировок, вскрывали вены. Мои близкие друзья, знакомые, однокурсники, коллеги, а теперь еще и ученики прошли через это.
Большинство из них были молоды и страдали психическими заболеваниями. И все они в одиночку боролись с непередаваемой болью и постоянным чувством вины. Как человек с биполярным расстройством, я также знакома с суицидом лично. И я прошла через потерю психологических барьеров, когда впервые решила, что только самоубийство избавит меня от непрекращающейся душевной боли. До этого я привыкла воспринимать прекрасное настроение и веру в светлое будущее как нечно само собой разумеющееся. Тогда я знала о смерти только на словах, и никогда не могла представить, что это случится со мной.
Мне было семнадцать, когда в разгар депрессии я начала изучать тему суицида. Это было не совсем то, что нужно знать подростку. Практически каждый день на протяжении нескольких лет моего обучения в старшей школе я думала о том, как, где и когда я покончу с жизнью.
Я научилась делать вид, что все в порядке. Я разыскала два или три высотных здания неподалеку с открытыми лестницами, узнала часы свободного движения машин на скоростной трассе и научилась заряжать пистолет своего отца. В этот период жизни спорт, учеба, друзья, планы на будущее быстро растворялись в черноте. Всё казалось нелепой шуткой, бессмысленным существованием.
Но постепенно депрессия стала исчезать, и ко дню выпускного я уже несколько месяцев чувствовала себя нормально. Суицид отошел на второй план, но позже вернулся опять. С годами мое биполярное расстройство становилось все хуже и мысль о том, чтобы умереть молодой, стала навязчивой мыслью, с которой мне приходилось жить постоянно.
Когда мне было двадцать восемь, разрушительный эпизод мании вызвал длительную тяжелейшую депрессию. Я устроила себе передозировку литием. Я бесконечно хотела умереть и оказалась близка к этому. В моей жизни смерть от суицида стала реальностью, а не только возможностью. В этот период я занялась изучением биполярного расстройства профессионально.
Это был не особо долгий жизненный опыт научного и клинического исследования. Я изучала всё, что могла, прочитала все материалы о психических и биологических факторах суицида. Как дрессировщик львов изучает сознание и поведение его диких кошек, так я изучала своё заболевание и его возможный исход. Есть и более прозаические мотивации для учебы, учиться, чем заболеть чем-то, ничего об этом не зная. Но я была крайне мотивирована и училась настолько быстро, насколько могла.
Когда я развивалась в психиатрии и психологии, суицид рассматривали как явление достаточно редкое. И вы до сих пор можете встретиться с таким мнением. Я хочу заявить, что самоубийства происходят намного чаще эпидемий. В большинстве стран они приносят 1-2% от общего числа смертей. Для женщин в пик их репродуктивного возраста (от 15 до 44 лет) суицид среди причин смерти стоит на втором месте после туберкулеза.
Серия опросов, проводимых каждые несколько лет Центром контроля заболеваний в Атланте, показывает, что около 8% учащихся старшей школы пытались покончить с собой за последние 10-12 месяцев. Если рассматривать юношеский возраст, от 15 до 19 лет, то самоубийство уносит жизни большего количества людей, чем рак, заболевания сердца, легких, ВИЧ.
Суицид и психические заболевания неразрывно связаны. В главную группу риска попадают биполярное расстройство, депрессия, шизофрения, алкоголизм и наркомания, множество тревожных расстройств и некоторые расстройства личности. 95% попыток суицида совершают люди с психическими расстройствами.
Одной из основных проблем является то, что психические заболевания часто связаны с алкоголизмом и наркоманией. Сами заболевания являются фактором риска, а зависимости лишь усугубляют это. Тем не менее, люди с биполярным расстройством больше всего склонны употреблять алкоголь и наркотики. Они воспринимают это как самолечение. До 60% больных биполярным расстройством были зависимы от алкоголя или наркотиков.
Почему суицидальные наклонности берут начало в подростковом возрасте? Самое логичное и простое объяснение этому – большинство психических заболеваний проявляются именно у подростков. Для биполярного расстройства возраст дебюта – 17-18 лет. Для шизофрении – 19 лет.
Наркомания и алкоголизм могут появиться и в более раннем возрасте, депрессия – немного позже. Первые попытки суицида, связанные с психическим заболеванием, появляются в позднем подростковом возрасте. Самое ужасное то, что, если у вас психическое заболевание, вы с большей вероятностью попытаетесь покончить с собой в самом начале болезни. Поэтому очень важно рано диагностировать заболевание и сразу же назначить лечение.
Главная стратегия предотвращения суицида – лечение от психического заболевания, которое приводит к нему. Но стоит сказать, что обучение современных врачей устроено так, что им не хватает времени для основательного изучения этого вопроса. Мог бы измениться подход к пациенту с психическим заболеванием, если бы система медицинского образования изменилась?
Представьте: у вас есть знакомый с биполярным расстройством, и вы наблюдали один его эпизод депрессии. Важно понимать, что, вылечив один эпизод, вы ничего не измените. Биполярное расстройство циклично, и вы должны иметь далеко идущую стратегию лечения, чтобы сократить длительность эпизодов и тяжесть заболевания.
Если биполярное расстройство не лечить, то оно будет постоянно проявляться и становиться всё хуже. Есть множество эффективных препаратов, которые помогут больным чувствовать себя лучше. В случае, если человек с психическим расстройством отказывается от лечения, число смертей от самоубийств достигает 20 % при биполярном расстройстве, при депрессии – 15%, при шизофрении – 10%.
Если ваш знакомый в депрессии, обязательно предупредите его семью о симптомах, которые могут вызвать суицидальные настроения: перевозбуждение, тревожность, проблемы со сном, психоз. В таком случае нужно лечить не только депрессию, но и скорректировать терапию так, чтобы убрать эти симптомы.
Есть множество препаратов, прекрасно справляющихся с психическими заболеваниями. Например, литий является одним из наиболее изученных препаратов, и у него есть ярко выраженный эффект по уменьшению риска суицида. Он корректирует настроение и стабилизирует состояние больного во время биполярных фаз, но даже у тех, на чье настроение литий не влияет, снижается риск суицида.
Литий не только обладает нейрозащитными свойствами, но и стимулирует восстановление нервных клеток. Есть еще один препарат, клозапин, нейролептик, используемый при шизофрении. При его приеме тоже отмечено снижение числа смертей от суицида. Пока нет таких же точных данных об антидепрессантах.
В каждой аннотации написано, что людям с суицидальными намерениями или попытками суицида следует принимать их только под наблюдением врача. По имеющимся данным, в исследуемой группе от 15 до 19 лет наблюдается снижение количества самоубийств и ученые считают, что это устойчивое явление, а не случайность. Связано это с тем, что подросткам в последние годы в разы чаще стали прописывать антидепрессанты.
Несмотря на то, что существуют препараты, которые эффективны, если применять их грамотно, остается проблема сопротивления приему лекарств. 50 – 75% людей будут принимать прописанные препараты, а 25 – 50% откажутся.
Согласно проведенным исследованиям, сочетание медикаментозной терапии и психотерапии дает куда лучшие результаты, чем исключительно прием лекарств.
Еще одна проблема, которой я коснусь, это то, что часто врачи ошибочно ставят людям с биполярным расстройством диагноз «депрессия». Они пропускают симптомы гипомании. Но лечение этих двух заболеваний абсолютно разное, и большинству пациентов от антидепрессантов становится только хуже. Поэтому крайне важно правильно поставить диагноз. Другая проблема диагностики: некоторые дети, которым диагностировали СГДВ, на самом деле проявляли первые признаки биполярного расстройства.
Когда мы здоровы, мы почти не говорим о суициде, мы не обсуждаем его, мы не думаем о нем и делаем вид, что это редкое явление, и на него нельзя никак повлиять. О болезнях, провоцирующих его, мы тоже не говорим из-за общественного порицания психических заболеваний. Но пора начать двигаться вперед.
Закончу я на эпилоге из моей книги.
«Я недооценила, насколько трудно мне будет писать эту книгу. Конечно, я знала, что мне предстоит рассказывать людям о самых болезненных и личных моментах их жизней, и что я сама буду неизбежно поглощена воспоминаниями о годах борьбы с суицидом.
Ни одна из этих перспектив меня не привлекала, но я хотела сделать что-то для просвещения на тему самоубийства и лучшее, что я могла сделать – написать книгу об этом. Как оптимист, я верю, что достоверной информации о суициде должно быть как можно больше. Как терапевт, я верю, что есть препараты, способные спасти жизни. Как специалист, работающий с учеными, прекрасно понимающими работу мозга, я верю, что это понимание радикально изменит наши представления о психических заболеваниях.
Как преподаватель, я чувствую, что в будущем нас ждет большой прорыв в излечении психических заболеваний и предотвращении суицида. Знания о работе мозга складываются в единое целое, психологи собирают вместе все то, что известно о суициде. И во всем мире, от Скандинавии до Австралии, медики совершенствуют стратегии предотвращения смертей от суицида.
- Лекция основана на книге Кэй Джеймисон о суициде Night falls fast
- Перевод: Ангелина Маслова
